Мертвая зыбь - Страница 108

108

Они почти доехали до восточного побережья острова. Машина медленно переехала через невысокую насыпь, примерно метр вверх и несколько метров в ширину. Слегка изгибаясь, она тянулась, пока хватало взгляда, в обе стороны. Йерлоф сразу понял, что это такое. Здесь раньше проходила эландская железная дорога — по всему острову, прямо через пустошь, а потом в один прекрасный день компания шведских железных дорог ее демонтировала.

Он посмотрел на свои часы: было почти пять.

— Знаешь, Гуннар, — сказал он спокойно, — мне пора обратно: в Марнесском приюте скоро забеспокоятся, куда я подевался.

Лунгер кивнул.

— Может, и забеспокоятся, — ответил он, — но вряд ли сообразят искать тебя здесь. Или ты думаешь по-другому?

Слова Лунгера прозвучали настолько угрожающе, что Йерлоф отодвинулся от него и взялся за ручку двери.

«Ягуар» ехал довольно медленно, и можно было попробовать выскочить из машины. И, если повезет, даже ничего не сломать, а потом, если повезет еще раз, добраться до шоссе до темноты. Но пассажирская дверца не хотела открываться — Лунгер запер ее дистанционным управлением.

— Гуннар, я хочу выйти, — произнес он как можно решительнее, как настоящий капитан, которым он когда-то был.

— Мы скоро приедем, — ответил Лунгер, продолжая крутить баранку.

Они проехали по старому ржавому решетчатому настилу в промежуток между двумя каменными стенами, и наконец показалось море. Серая масса воды неторопливо шевелилась и сейчас казалась особенно безбрежной и холодной.

— Зачем ты это делаешь, Гуннар? — спросил Йерлоф.

— Чистой воды импровизация. Я ничего не планировал заранее. Я ехал следом за автобусом из Боргхольма, потом он остановился, и я увидел, как ты пошел в Стэнвик. Дальше все очень просто: я обогнул Стэнвик, проехал через поселок и подхватил тебя. — Лунгер ехал совсем медленно, он повернул голову и спросил: — Что ты сегодня делал у Мартина Мальма, Йерлоф?

Йерлоф почувствовал себя подследственным на допросе и попробовал потянуть время.

— У Мартина? — переспросил он. — Ты вообще-то про что?

— Ни про что, а про кого. Я про тебя и Йона Хагмана. Вы приехали к дому Мартина, ты вошел внутрь, а Йон ждал в машине снаружи.

— Ну да, и что? Мы с Мартином немного поговорили… как два старых моряка, — сказал Йерлоф и в свою очередь спросил: — А ты-то как об этом узнал?

— Анн-Бритт Мальм позвонила мне по мобильному, пока ты сидел с Мартином и ворошил прошлое. Понимаешь, что-то она забеспокоилась насчет странных визитеров в последнее время… Сначала один бывший моряк Эрнст Адольфссон, а потом ты появляешься второй раз за последние несколько недель. Довольно примечательно. Систему не улавливаешь, прямо набег какой-то.

— Значит, вы с Анн-Бритт одна шайка-лейка, — произнес Йерлоф устало.

Лунгер кивнул:

— Фактически мы с Мартином давние деловые компаньоны, но сейчас с ним даже и поговорить толком нельзя. Анн-Бритт занимается делами фирмы и постоянно со мной советуется. Кто, как не старый друг и компаньон, может дать хорошую подсказку?

Йерлоф откинулся на спинку сиденья. Притворяться и делать вид, что он ничего не понимает, бесполезно. Все было ясно как божий день.

— Компаньоны, — протянул он. — Ну да, конечно. И, как я понимаю, довольно давние, скажем, с конца пятидесятых.

Он опустил руку в портфель и опять достал оттуда памятную книгу компании Мальма.

— Я показывал эту фотографию Мартину и сам много раз на нее глядел… Но мне много времени понадобилось, чтобы понять, что она на самом деле означает.

— Даже так, — сказал Лунгер, объезжая рощицу низких ильм. До моря оставалось метров сто. — Но сейчас ты наконец докопался до истины?

Йерлоф кивнул:

— Два человека, два хозяина стоят на пристани в Рамнебю — фабрикант Август Кант и капитан Мартин Мальм. Тут же несколько моряков и рабочие с лесопилки. На первый взгляд кажется, что Август дружески положил руку на плечо Мартина. — Йерлоф помолчал и продолжил: — Но только на первый взгляд.

Все совсем не так. Это не рука Августа Канта, а того, кто стоит позади Мартина Мальма на пристани. Я это разглядел и понял, когда ехал в автобусе.

— Одна паршивая фотография, а говорит больше, чем тысяча слов, — заметил Лунгер и затормозил. — Как там говорится: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Теперь берег находился прямо перед ними, а поодаль луг, заросший желтой травой. Капли дождя колотили и по земле, и по воде. Дождь был очень холодный, в любую секунду готовый перейти в снег.

— И этого малого, который стоит позади Мартина Мальма, звали Гуннар Йоханссон. Он работал на лесопилке, а потом поменял фамилию, — сказал Йерлоф. — Я прав?

— Прав, но не совсем. Я тогда был не рабочим, а бригадиром у Канта, и я действительно поменял фамилию на Лунгер, когда переехал на Эланд.

Он выключил мотор. Стало очень тихо. Был слышен только перестук дождевых капель и посвистывание ветра.

— Этой фотографии вообще не должно было здесь быть, — произнес Лунгер. — Анн-Бритт ее где-то нашла, а я об этом узнал, когда книгу уже напечатали. Но меня смогли узнать только двое: ты и Эрнст Адольфссон. Первым, конечно, Эрнст. Он меня еще по школе помнил…

— Да, я недавно случайно узнал, что он, оказывается, вырос в Рамнебю, — сказал Йерлоф. — Мне тебя признать было, конечно, намного труднее. Но я вот что хочу спросить…

Йерлоф прекрасно понимал, что все закончится очень скоро. Лунгер убьет его, точно так же, как он убил Эрнста. Йерлоф продолжал говорить, пытаясь выиграть хоть немного времени.

108