Мертвая зыбь - Страница 115

115

— Клад мой, — крикнул он, и лицо человека, стоявшего перед ним, начало расплываться.

Мартин попытался уклониться, но не успел: лезвие лопаты опустилось на его левое плечо, а потом на шею, где-то рядом с ухом. Мартин отшатнулся, Нильс размахнулся еще раз, ударил и попал Мартину на этот раз по лбу, но не так сильно.

— Нет!

Мартин закачался, крутанулся на месте и упал прямо на жертвенный камень.

Нильс опять поднял лопату. На этот раз он целился прямо в лицо.

— Перестань! — заорал Гуннар.

Внизу, у ног Нильса, завозился Мартин. Он приподнял руки, кровь залила его лицо. Он ждал последнего, смертельного удара.

Но Нильс не смог.

— Прекрати, Нильс!

Чья-то рука перехватила черенок. Это Гуннар. Его хватка оказалась крепкой, и у Нильса не получалось вырвать у него лопату.

— Хватит, Нильс! — крикнул Гуннар. — Этого нам только не хватало. Как ты там, Мартин?

— Вашу мать, — прошептал Мартин срывающимся голосом, все еще закрываясь руками. — Сделай это, Гуннар. Чего ты ждешь?.. Сделай это.

— Еще рано, — ответил Гуннар.

— Я лучше пойду, — сказал Нильс.

Он сделал шаг назад.

— Черт бы тебя побрал… Сделай это, — повторил Мартин. — Он совсем ненормальный, он псих…

Мартин медленно поднялся. Из носа и раны на лбу хлестала кровь.

— Кто-то украл клад… вы или, может, кто-то еще, — проговорил Нильс и пристально посмотрел на Гуннара. — Так что наш договор больше не действует, все закончилось. — Он вздохнул. — Я иду домой, домой в Стэнвик.

— О'кей…

Гуннар тоже вздохнул и отвел взгляд.

— Значит, говоришь, договора больше нет… Ну что ж, удачно, что мы все здесь собрались.

— Я ухожу, — повторил Нильс.

— Нет.

— Не нет, а да, я ухожу.

— Никуда ты отсюда не уйдешь, — сказал Гуннар и шагнул вперед. — Кто тебе сказал, что ты уйдешь отсюда? Ты разве не понял, ты останешься здесь.

— Нет, я ухожу, — в который раз повторил Нильс, — это еще не конец.

— Кто тебе сказал? Ты же ведь уже умер.

Гуннар медленно поднял тяжелую кирку и огляделся: вокруг туман. Но он все же хотел быть уверенным, что их никто не видит.

— Ты не можешь пойти домой, Нильс, — напомнил Гуннар, — потому что ты умер. Тебя похоронили на Марнесском кладбище.

33

Йерлоф умирал и, наверное, поэтому видел мертвецов. Видел и слышал. Шаги воина, убитого в какой-то давно забытой битве бронзового века; внизу, у воды, бренчали его доспехи. Йерлоф прикрыл глаза. Он не смотрел, как у воды пляшет привидение, но все равно слышал.

Когда он открыл глаза, то увидел своего друга Эрнста Адольфссона. Залитый кровью, он ходил по лугу и искал в траве камни.

Йерлоф взглянул на море. Там из сумерек показалась сама смерть, она плыла против ветра на старом деревянном корабле под черными парусами.

Хуже всего было увидеть Эллу. Жена Йерлофа сидела в ночной рубашке рядом с яблоней, смотрела на него и уговаривала перестать бороться. И Йерлоф поддался. Он готов был сдаться. Он на самом деле захотел пойти вслед за ней на черный корабль, уснуть и больше не чувствовать ни дождя, ни холода. Выкинуть все из головы, перестать беспокоиться, просто представить себе, что лежит в кровати в своей комнате в Марнесском приюте. Йерлоф не понимал, почему он должен держаться. Смерть почему-то медлила. Наверное, он не мог успокоиться.

Снизу, от воды, по-прежнему слышалось шуршание. Йерлоф медленно повернул голову и открыл глаза.

Линия горизонта между небом и морем пропала во тьме. Но что там шебуршится? Старые кости или что-нибудь другое? Живой человек? Где-то в самой глубине непослушного тела осталось еще немного жизни. И Йерлоф смог, хотя и очень медленно, немного приподняться. Он ухватился за ствол яблони и подтягивался все выше и выше, как будто бы в сильный ветер поднимал парус. Оказалось трудно, но вовсе не невозможно. Он опять начал считать: один, два, три. Он уже стоял на коленях.

«О-хей, о-хей», — подумал он и поставил правую ногу на землю.

Потом ему пришлось несколько минут передохнуть. Он замер, борясь с дрожью в коленях, потом сделал еще одно усилие и наконец с трудом вытянул себя.

Получилось. Йерлоф стоял, одной рукой придерживаясь за дерево, а другой опираясь на трость.

Сделав над собой усилие, он оторвался от дерева и сделал шаг к воде, получилось довольно хорошо. Ноги совсем онемели, никакой боли он не чувствовал.

Йерлоф старался держаться поближе к стене. Там трава была не такая высокая, как на середине луга. И хотя и медленно, но он продвигался к берегу. Ветер порывами налетал с моря и, казалось, продувал Йерлофа насквозь. Мокрая рубашка ветру совсем не мешала. Звук с берега становился все четче и заставлял его идти вперед. Кажется, он понял, что это такое.

Это оказался пустой пластиковый пакет, а точнее, мешок для мусора — большой, черный, наполовину засыпанный песком. Очень возможно, что его сдуло в море с какого-нибудь судна. Еще на берегу лежала всякая дрянь: пакет из-под молока, зеленая стеклянная бутылка, ржавая плоская банка. Просто удивительно, сколько дерьма выбрасывают прямо за борт. Но если он хочет выжить, решил Йерлоф, этот пластиковый мешок ему очень пригодится. Ему надо только вытащить пакет из песка и сделать дырку для головы. Это поможет укрыться от дождя и не замерзнуть ночью.

Задумка была хорошей, но проблема состояла в том, что нужно было добраться до пакета, а для этого — спуститься на пляж. Проблема, потому что луг резко обрывался вниз, его подмыли волны. И получилось что-то вроде крутой ступеньки в несколько десятков сантиметров высотой.

115